Впрочем, российское правитель­ство предпринимало самые разно-образные меры, чтобы вывести лат­галов из-под влияния поляков. Уже на излёте самодержавия, в начале 1917 г. газета «Гражданин» пре­дупреждала: «Запреты на образо­вание и трудоустройство ориенти­руют латгальцев в сторону поля­ков. Из такого маленького наро­дишка не стоит делать противни­ков режима». Поэтому иногда при­нимались решения и в пользу лат­галов. Так, в 1913 г. Режицкая (Ре-зекненская) земская управа разре­шила использовать латгальский язык в качестве языка обучения.

Однако таких мер было недоста­точно, и латгалы стремились к культурной автономии. Поэтому уже через два месяца после краха Российской империи, 26-27 апреля (по старому стилю) 1917 г. в Ре-зекне прошёл Латгальский конг­ресс, на котором было принято решение отделиться от Витебской губернии и объединиться с Латви­ей. Сегодня некоторые латышские националисты придают большое значение этому событию, которое, по их мнению, свидетельствует не просто о желании латгалов жить в Латвии, но о признании их латы­шами. Однако при этом не обра­щается внимания на даты: в апре­ле 1917-го ещё и речи не было о независимой Латвии. Да, Российс­кая империя прекратила своё су­ществование, но Российская рес­публика ещё не была уничтожена большевиками. Временное прави­тельство не допускало распада Рос­сии, но и не выступало против на­циональных автономий - например, 12 апреля 1917 г. оно объявило о предоставлении автономии Эсто­нии и установило её границы. К. Ульманис примерно в то же вре­мя стал лидером Крестьянского со­юза, благодаря своему лозунгу «Свободная Латвия в свободной России!» Так что латгалы не меня­ли своего подданства, а всего лишь переходили в автономию внутри того же государства. Поэтому и решение Латгальского конгресса не выглядит очень уж впечатляющим.

Как бы то ни было, но депута­
ты конгресса решили присоеди­
ниться к Латвии на условиях само­
управления и соблюдения прав лат­
гальского языка. Это объединение
происходило на платформе дву­
язычного государства: за латгаль­
ским языком в Латгалии призна- |
вался официальный статус, а в ск>"|
тальной части Латвии он исполь- 1.
зовался в делопроизводстве. %

К счастью, тогда это не внесло кардинальных изменений в нацио­нальную политику в отношении латгалов. Правительство Первой Латвийской республики, хоть и называло латгальский язык лишь диалектом латышского языка или латгальским наречием, однако не устраивало гонений на его носите­лей. В постановлении 1921 г. вновь было подтверждено, что государ­ственные учреждения и органы са­моуправления, а также должност­ные лица должны принимать заяв­ления на латгальском наречии. Причём это правило распространя­лось на всю Латвию, а не только на Латгалию. Кстати, это постанов­ление не отменялось, о нём про-сторабыли.

Всё рухнуло в переворот 15 мая 1934 г. - чёрной даты в истории

латгалов. Президент К. Ульманис решил построить «латышскую Лат­вию», в которой не было места для латгалов. Закрылись все латгальс­кие школы, а книги на этом языке даже сжигались. В топонимике и антропонимике Латгалии прошла волна замен: местные географичес­кие названия, имена и фамилии людей переделывались на латышс­кий лад. Латгальские школы стали переводиться на латышский язык. Для латгальских детей началась новая эпоха - эпоха, в которой быть латгалом стало непрестижным и не­удобным. Народ, давший название Латвии и латышам, потерял право на существование.

В вышедшем в 1930-х гг. первом издании Большой Советской энцик­лопедии о латгалах говорилось так: «ЛАТГАЛЬЦЫ, народ, живущий в Латгалии, восточной области Латвии. До 1919 г. латгальцы за­нижали три уезда (Двинский, Ре-жицкий, Люцинский) Витебской губернии ... После образования Лат­вийской буржуазной республики латышская буржуазия в Латвии из­гоняет латгальский язык из школ и проводит насильственную асси­миляцию латгальцев, оправдывая свою политику ссылками на наци­ональное родство латгальцев и ла­тышей. В данное время Латгалия, представляющая аграрную окраину, эксплуатируется как колония Лат­вии. Количество латгальцев в Лат­вии около 400 тыс. чел., или 22% населения».

Следующие этапы свободного развития латгальского языка свя­заны со Второй мировой войной -с г. Даугавпилсом (Двинском) вре­мён немецкой оккупации 1943-1944 гг. и послевоенной эмиграци­ей в Германии, точнее - с самоот­верженной издательской деятель­ностью В. Лоциса.

После включения Латвии в СССР проблема государственного

отношения к латгалам и их языку вновь встала в повестку дня. Поначалу она решалась в выгодном для латгалов русле. 4 ноября 1945 г. Советом Народных Комиссаров Латвийской ССР было принято секретное поста­новление № 1040 о порядке делопроизводства в заведениях, предприя­тиях и организациях. Во втором пункте этого документа сказано, что делопроизводство советских органов власти и учреждений в волостях и сельских советах, где жители латыши или латгалы, должно вестись со­ответственно на латышском или латгальском языке. Разного рода объяв­ления, надписи в обозначении названий улиц, предприятий, учрежде­ний, заводов, отделов, цехов и секторов, фамилии руководителей, веду­щих работников и т. п. должны быть на латышском или латгальском языке в зависимости от национального состава волости, сельского сове­та или уезда, а также на русском языке.

Однако уже через год Институт истории и языков Латвийской ССР обратился в ЦК Компартии Латвии с просьбой запретить печать на лат­гальском языке. Вопрос решался долго, но итог оказался неутешитель­ным для латгалов: в 1956 г. Министерство образования Латвийской ССР запретило латгальский язык в школах и печати. В Государственном ар­хиве Латвии документов, подтверждающих это, мне пока найти не уда­лось.